Уфимский археологический вестник

В статье рассматривается диалектическое движение литературного образа группового божества Марутов от реальных исторических персонажей героев-воинов к индивидуально обезличенному ригведийскому божеству атмосферного типа. Авторы приходят к выводу о том, что Ригведа демонстрирует абсолютно практический характер арийского культа, в основе которого лежит ситуация адекватного обмена между божеством и его адептом риши, сочинителем и декламатором священных гимнов. В работе используется структурный анализ микросрезов, в котором важнейшую роль играют имена, эпитеты, атрибуты персонажей, персонифицированные фрагменты героико-мифологических повествований. Результаты отбора микросрезов сведены в специальную общую таблицу, в которой отражена количественная характеристика земных эпитетов и частота их встречаемости в Ригведе. Упоминание археологических артефактов, прежде всего, предметов вооружения, степных археологических культур эпохи поздней бронзы в настоящей работе необходимо для идентификации наиболее раннего, земного и реально воинского, состояния образа Марутов. Феномен, связанный с дарением воинами трофеев простым соплеменникам мог фигурировать в очень глубокой диахронии формирования образа на всех уровнях теизации, ведь милости и даров просят и у богов, но на уровне земной интерпретации дарения близки традициям потлача. Возвысившемуся воинскому сословию прощалось всё (безделье, пьянство, разврат, вызывающее самоукрашательство предметами роскоши, немотивированные буйство и агрессивность), ибо эти вынужденные издержки успешно компенсировались регулярными дарениями захваченных богатств, скота и рабов из числа пленников. Анализ фрагмента мифа, в котором Маруты связываются с таинственной богиней Родаси, приводит авторов к выводу о том, что поведенческий императив женского самопожертвования был исключением, а в походах индоариев участвовали преимущественно мужчины-воины, которые вынуждены были брать в жены женщин завоеванных стран. Всё вышеперечисленное несомненно очеловечивает божественных воинов, отражая одинаково сложную во все времена ситуацию военного времени.

Ригведа, индоарии, литературный образ, Маруты, степные археологические культуры эпохи поздней бронзы

• Аверкиева Ю.П. Разложение родовой общины и формирование раннеклассовых отношений в обществе индейцев северо-западного побережья Северной Америки // Труды Института этнографии. Т. 20. М.: АН СССР, 1961. 272 с.
• Елизаренкова Т.Я. «Ригведа» – великое начало индийской литературы и культуры // Ригведа. Мандалы I–IV. Изд. 2-е, испр. М.: Наука, 1999а. С. 426–543.
• Елизаренкова Т.Я. Словарь основных мифологических персонажей и ритуальных понятий // Ригведа. Мандалы I–IV. Изд. 2-е, испр. М.: Наука, 1999б. С. 758–762.
• Елизаренкова Т.Я., Топоров В.Н. Древнеиндийская поэтика и ее индоевропейские истоки // Литература и культура древней и средневековой Индии / Под ред. Г.А. Зографа. М.: Наука, 1979. C. 36–88.
• Кузьмина Е.Е. Откуда пришли индоарии? Материальная культура племен андроновской общности и происхождение индоиранцев. М.: Восточная литература, 1994. 464 c.
• Кузьмина Е.Е. Арии – путь на юг. М.; СПб.: Летний сад, 2008. 558 c.
• Клейн Л.С. Время кентавров. Степная прародина греков и ариев. СПб.: Евразия, 2010. 496 c.
• Ригведа. Мандалы I–IV. Изд. 2-е, испр. / Изд. подгот. Т.Я. Елизаренкова. М.: Наука, 1999. 768 с. (Литературные памятники)
• Ригведа. Мандалы V–VIII. Изд. 2-е, испр. / Изд. подгот. Т.Я. Елизаренкова. М.: Наука, 1999. 745 с. (Литературные памятники)
• Ригведа. Мандалы IX–X / Изд. подгот. Т.Я. Елизаренкова. М.: Наука, 1999. 560 с.
• Gonda J. Die Religionen Indiens. W. KohlhammerStuttgart, 1960. 415 s.